Три эпитафии, высеченных на граните рока.
Глава первая. Сид
Дмитрий БУРБУТЬ, Alter_mann@aport2000.ru
Преамбула ...Та, на самом деле далеко не многочисленная когорта музыкантов, которая по-настоящему, до хрипоты, до сломанных ногтей предана своей музе, совсем по-другому видит смысл, казалось бы, малопримечательного термина «кризис среднего возраста», с некоторых пор ставшего общеупотребимой поговоркой в современном обществе. Человек, всю свою жизнь занимавшийся творчеством для других, и с течением времени ставший кумиром для многих и многих, однажды понимает, что лучшие годы остались за спиной, и что теперь пора задуматься, что делать дальше. Вот тут-то и происходит этот страшный надлом в душе человека, который кроме сцены больше нигде себя не видит. Не приспособленный к обыденной жизни, без семьи, с ранами душевными и физическими... и поэтому «live fast and die young» («живи быстро и умри молодым»). И умирают. И вообще живут так, как будто завтра Последний День. И берут от жизни все, жадно набрасываясь на пороки, впитывая в свою противящуюся душу и лед, и пламень. Таких, конечно, немного, но они были и есть. Три человека, о которых я хотел бы вам рассказать, выпили чашу терпения судьбы до дна, самим своим существованием опровергнув утверждение о тривиальности и предсказуемости человека 20-го века... Они жили в разных странах, в разное время, они были совсем разными и в то же время неуловимо похожими друг на друга музыкантами. Они были. История их жизни различна, но финал одинаково трагичен. Вот их имена, для кого-то ставшие уже воистину «вторыми я»: Сид Вишес, басист и шоумен великих SEX PISTOLS; Курт Кобэйн, лидер и идейный вдохновитель легендарной NIRVANA; Иен Кертис, отец-основатель паталогических гениев из JOY DIVISION. Каждый из них стал чем-то большим, чем просто кумиром. И хотя эти парни никогда не хотели быть богами, их музыка, их творчество уже давно стала легендой, такой же странной и такой же горестной, как и их жизнь. Этот цикл статей привязан к годовщинам смерти каждого из этих людей, и в каждом же материале идейным стержнем повествования является попытка понять, что же за человек перед нами, и что привело его к трагедии.
Первая статья посвящена безумному и глубоко порочному, но, тем не менее, очень одинокому и непонятому — великому Сиду Вишесу.
Глава первая. Сид
Вероятно, нет уже на земле человека, который бы не знал или не помнил о группе SEX PISTOLS. И это, несмотря на то, что данный коллектив (в своем классическом составе) распался вот уже более двадцати лет назад. Да и дебоширили «пистолеты», по существу-то, два года, успев выпустить всего один официальный (подчеркиваю, официальный) альбом. А если приплюсовать к этому и тот факт, что команду всячески третировали и запрещали, гноили пасквилями в прессе, урезали тиражи и подтасовывали истинные количества продаж в чартах, то вообще непонятно, как эти только-только перевалившие за двадцатилетний рубеж парни смогли не только добиться мирового признания, но и дать уже, казалось бы, незыблемым традициям в хэви-метал и хард-роке даже не просто отпор, а самый настоящий удар ниже пояса кожаным ботинком. Но тут надо сразу отметить тот факт, что SEX PISTOLS отнюдь не были первыми на авансцене панка, как это принято считать и у нас, и у них. «Пистолеты» являлись лишь (нет, «лишь» — все-таки немного не к месту) визитной карточкой панк-рока, его «лицом», объектом для нападок и поэтому предметом для безоговорочного поклонения. Группа несла на своих хрупких плечах весь груз регалий и традиций панка, независимо от того, нравилось ли им рвать английских флаг на концертах, или нет. Взвалив на себя неблагодарную должность мессии панка, являясь, так сказать, «стрелочником» во всех тех негативных тенденциях, которые (по мнению английской и не только общественности) стали результатом деятельности именно «новых нигилистов», эти полупрофессиональные музыканты, и тем более еще слабо понимавшие, что на самом деле они значат для молодежи, парни, не выдержали и... надорвались. Они хотели просто (говоря их языком) валить драйв, отрываться на пьянках, курить дурь, бухать по-черному и заваливать девах в укромных местах. Им же взамен, в принципе, предлагали то же самое, но только под светом юпитеров и стрекотание телекамер. Дав однажды, при попустительстве небезызвестного Малькома Макларена (протеже «пистолетов» и попутно креатор многих очень достойных коллективов) волю своим чувствам на сцене «100 Club», да и закрепив эту шоковую терапию скандальным он-лайн выступлением в программе Билла Грюнди, «пистолеты» уже не принадлежали себе. Их подростковое дуракаваляние было воспринято как протест против всего и вся, их матерщина, богохульство и неприличное поведение вообще транскрибировали как новую политику, так и новый, самый футуристический и прогрессивный образ жизни. «Пистолеты» стали воплощением каких-то «новых людей», личностей без компромиссов и без моральных и этических ограничений. В мгновение ока музыканты стали неотъемлемой составляющей шоу-бизнеса, который, приняв бесят в свои цепкие щупальца, уже лепил из Роттена (Джонни Роттен/Лайдон, вокалист, автор текстов SEX PISТOLS), Кука (Пол Кук, барабанщик группы), Джонса (Стив Джонс, гитарист) и Вишеса (Сид Вишес, второй и последний бас-гитарист бэнда) очередной кассовый аппарат. Просуществовав очень немного, так и не сумев выжить в этой новой для себя жизни, группа бесславно развалилась, зарекшись на время выступать под уже донельзя коммерческим названием SEX PISTOLS. То, что они сначала организовали по приколу, стало сильно смердеть мэйнстримом, люди, ранее помогавшие группе выкарабкаться, начали заниматься более «мирными» вещами, а все те несдержанные реплики, которые ранее отпускали участники SEX PISTOLS, стали причиной череды судебных разбирательств, вконец испортивших атмосферу в коллективе. Музыкантам надоело быть номером один в скандальной хронике бульварных газет, они были слишком молоды для этого.Возможно, слава SEX PISTOLS через некоторое время после развала стала бы тускнеть и терять свои колючие очертания, если бы не то, что издавна считалось самым верным способом для обеспечения себе бессмертия в веках — смерть. Так уж устроен мир, что только после смерти автор становится бессмертен. В данном случае роль иконы отводилась худенькому, болезненному пареньку по имени Джон Саймон Ричи, или Джон Бэверли, или Сид Вишес.
Среди тех, кто не слишком глубинно знаком с творчеством SEX PISTOLS, бытует мнение, что Сид всегда был лидером и даже основателем команды. Это вполне легко объяснить тем, что уж очень харизматичной и экстравагантной личностью был этот Вишес, и очень тщательно заостряли на нем внимание в свое время СМИ. Придя в стан «пистолетов» не слишком, скажем так, по правде, умеющим играть на бас-гитаре музыкантом, Сид, тем не менее, покорил новых братьев «по оружию» своим амплуа вконец обезбашенного человека. То, что предлагал Сид, было очень синонимично тому, чего добивался и Роттен, т. е. превращения группы в декорированный балаган, только косвенно имеющий отношение к музыке. Изначально творчество команды было лишь поводом для выхода на сцену, выпуск эмоций — вот главная задача музыкантов. До прихода Сида в группе играл Глен Мэттлок, человек уравновешенный и спокойный, из светской семьи, воспитавшей свое чадо законопослушным гражданином. Поэтому найденный случайно Джонни Роттен (на самом деле Лайдон), став вокалистом и лидером команды, так негативно оценивал нежелание Мэттлока отрываться на сцене. Вскоре вслед за Роттеном и остальные участники коллектива восстали против своего некогда друга. Сид же, по своему характеру, был полной противоположностью Мэттлоку. Будучи человеком неглупым, Сид мгновенно оценил те возможности, которые ему открываются в SEX PISTOLS. Работавший до этого в группах SIOUXSIE & BANSHEES и FLOWERS OF ROMANCE, Вишес был недоволен царившим там матриархальным конформистским панком, этот амбициозный басист-самоучка всегда стремился к центризму, к четким граням в творчестве — вот тут куплет, тут припев, тут кидаю бутылку в зал, а тут я просто реву, как марал. SIOUXSIE & BANSHEES же это стремление было чуждо, группа была более пластичной и экспериментальной как таковая, поэтому предложение SEX PISTOLS позаимствовать у Сьюзи «безумного Сида» было с радостью удовлетворено.
Нельзя сказать, что приход Сида в группу стал основной причиной феноменального успеха SEX PISTOLS на поприще панк-рока. Скорее, Вишес являлся своего рода катализатором тех процессов и идей, которые рождались в головах его коллег. Саймон Ричи был вполне заурядным подростком, типичным пост-тинейджером в Англии 70-х. Не будучи отягощенным знаниями, не придававший особого значения тем вещам, из которых, казалось бы, и состоит быт современного человека, Вишес с самого рождения выделялся среди сверстников своей экспрессивностью и энергией. Последняя во многом и определила его образ, как крайнего максималиста, не терпящего все серое и признававшего в жизни только черное и белое. К этому весьма своеобразному и, к сожалению, тупиковому отношению к жизни его подтолкнула собственная мать, которая как могла поддерживала все желания своего любимого сына, будь то кожаный прикид, панк-вечеринки или даже героин. Кто-то бы даже сказал, что Энн Бэверли была идеальной матерью, но этот «кто-то» явно не имел представления о том, что значит, когда человеку с неуравновешенной психикой, с ярко выраженной предрасположенностью к наркомании дают в руки деньги и полную свободу. Сид всегда был человеком тусовки, он не существовал вне вечеринок и концертов, он был «человеком толпы», в том смысле, что его личность была неотделима от массовки. Сид никогда не имел постоянного жилья, толком-то и не работал, промышляя по большому счету мелким воровством и выклянчиванием денег у матери, перемежая эти занятия с недельными загулами у знакомых (и незнакомых) ему людей. В частности, Макларен, которому очень симпатизировал Сид, всячески старался раскрыть всю безумную натуру Вишеса, дать ей волю и... потом очень умело пользовался выходками своего подопечного (в финансовом отношении). Для Макларена Сид всегда был диковинной игрушкой, предметом для достижения собственного совершенства (нечто подобное описывал Оскар Уальд в «Портрете Дориана Грея»). Единственным же отличием альтер-эго Сида от остальных представителей шоу-бизнеса было то, что Макларен никогда не ставил свои финансовые требования выше творчества контролируемых им коллективов. Мальком умело отшлифовывал грани таланта Сида так, чтобы звезда бас-гитариста SEX PISTOLS зияла еще ярче. Сид никогда не был музыкантом в полном смысле этого слова (он просто не успел этого достичь, в отличие, скажем, от других участников SEX PISTOLS), он был шоуменом, искрометной кометой, воспламеняющей все вокруг.
К вопросу о том, был ли Сид таким отъявленным наркоманом, каким его показывают (и каким он себя сам считал). Да, бас-гитарист SEX PISTOLS не считал для себя зазорным принимать героин или ЛСД, причем, когда его самого спрашивали, колется ли он, Вишес не говорил, что раньше кололся, а теперь окончательно завязал, нет, он с удовольствием информировал корреспондентов о своих пристрастиях и количестве доз. Сид сидел на игле прочно, до самой своей смерти, он пережил и лечение от гепатита, и критическую потерю веса, и нередкие в его практике передозировки, но желания бросить это занятие у него никогда не возникало. И единственным человеком, который не только на словах, но и на деле пытался отучить парня от этой привычки, был Макларен, да и тот делал это своеобразно — подсовывал музыканту спиртное, дабы он «накачавшись», не смог уже пойти в притон за зельем. Сначал Сид, как и вся особо любопытная молодежь, стал колоться просто ради интереса, но потом, уже получив звездный статус (когда же Вишес ушел в автономное плаванье, в этом плане ситуация только ухудшилась), бас-гитарист приобрел неограниченные возможности для отключки.
Из моих слов следует, что Сид был прямо-таки олицетворением безволия и самодурства, но это не совсем так. Вишес просто не хотел быть как все, эта позиция было ключевой в его недолгой жизни. «Быть не как все». Быть панком, наркоманом, аутсайдером по своей природе, человеком, чуждым обществу, без определенных планов на будущее, потакаемым своей матерью, которая видела в своем сыне только рок-звезду и более никого. Удел таких людей трагичен. Казалось бы, Сид, защищенный от всего мира крепкой броней панк-героя, не страшившийся огрызаться и добивать своих противников как в прямом, так и в переносном смысле, был на самом деле очень болезненно относящимся к критике человеком. Привыкший бороться и не боявшийся поражений на улицах Лондона, Сид получил от славы такой нокаут, от которого он уже не смог оправиться. Перессорившись с другими «пистолетами», сначала отдалившийся, а потом и люто возненавидевший своего «второго отца», Макларена, Вишес попал к людям более прагматичным и хватким, которые, по меткому выражению Роттена, «начали делать из Сида рок-тотем». Попытавшись окончательно порвать со своей прошлой деятельностью в SEX PISTOLS, Вишес был уверен, что для превращения в самостоятельного музыканта будет достаточно просто сменить свой рваный прикид на что-то более уместное. Но... и после развала SEX PISTOLS бас-гитариста видели только как «одного из SEX PISTOLS». Так долго подготавливавшие распад команды товарищи из EMI сразу дали понять Вишесу, что он может расчитывать на их помощь только в том случае, если он будет лидером создаваемой уже руководством лейбла панк-группы. Сид был раздавлен.
Последний год своей жизни Вишес проводил в каком-то полузабытье, как говорили позже его знакомые (знакомые, но не друзья — настоящих друзей у Вишеса никогда не было, все видели в нем либо панка, либо безумца, либо просто дурачка (за исключением Нэнси Спэнджен)). Парень то пытался сам сделать коллектив, зазывая для этого музыкантов, то потом все бросал. Проводя свое время по большому счету в полуподвальных помещениях Лондона, он, словно тень, слонялся по богом забытым задворкам туманного Альбиона, и, как думается, пытался в сотый раз начать все с начала, сбросив с себя груз истеблишмента. Последней попыткой что-либо поменять стал известнейший кавер хита Фрэнка Синатры «My Way», в определенном смысле панк-шедевр, записанный в невероятных мучениях как для съемочной команды, так и для самого Вишеса, пребывавшего в перманентной депрессии. Критики в ответ на эту попытку остепениться, перепевкой известнейшей песни доказать, что и без SEX PISTOLS Сид может делать что-либо, лишь недоуменно пожали плечами. «Сид стал другим, он словно внутренне сломался,» — так говорила журналистам незадолго до собственной кончины последняя и самая серьезная пассия Вишеса, танцовщица Нэнси Спэнджен, которой в этой истории отводилась если не главная, то, по крайней мере, одна из самых главных ролей. Нью-Йорк, 12 октября 1978 года, отель «Chelsea», утро в гостиничном номере. Сид, после очередного недосыпа, вызванного перепоем и наркотическим «отходняком», нехотя встал с грязной, в окурках кровати и, пошатываясь, пошел в ванную, дабы попытаться посредством холодного душа прийти в себя. Вчерашний день, особенно его логическое завершение — пьяная оргия — в памяти вызывал лишь малопонятные размытые образы, в которых, подобно кадрам из дешевых фильмов ужасов, плавали какие-то незнакомые, белые от героина лица, то пропадающие, то вновь вырисовывающиеся в сигаретном смоге. Судя по беспорядку в номере, народу вчера было много... но кто это был, Вишес вспомнить не мог. Медленно, словно пробивающийся сквозь джунгли путешественник, переступал он через наваленную на пол одежду, перевернутые стулья, разбитый сервиз, и, опираясь о стену, бас-гитарист дошел до ванной. Открыв дверь, Сид увидел лежащую в мутной луже крови Нэнси, в животе которой торчал нож с причудливой рукояткой. Первые несколько минут, даже не поняв, что же произошло, Сид спокойно подошел к умывальнику, намочил лицо и тут, случайно дотронувшись босой ногой до холодного тела своей подружки, которая, наверное, была единственным человеком, более-менее понимавшим Сида, и даже прощавшей ему все его приступы безумия, дотронувшись до этого безмолвного, покрытого капельками воды, трупа, Вишес, дико закричав, бросился вон из ванной, сбивая все на своем пути, спотыкаясь и падая, рухнул на пол спальни, где, всхлипывая и дрожа, стал набирать по лежавшему на ковре телефону номер полиции...
14 октября состоялось слушание по делу об убийстве Нэнси Спэнджен. Присутствовали многие известные рок-личности, знакомые и вообще не знакомые Сиду люди, а также добрый десяток ведущих корреспондентов из Нью-Йорка и Англии. Но Сид этого всего не видел, ибо пребывал в полном ступоре, в зал его внесли на руках, бережно посадили за стол обвиняемых, после чего он, как мешок, рухнул на стол, и голова его с громким стуком ударилась о дерево. Все заседание Сид не проронил ни слова, не двигаясь и вообще не показывая признаков жизни. Фактически судебная комиссия признала виновным Саймона Ричи в убийстве, но оставила возможность выпуска обвиняемого под залог. Приехавший сразу после известия об убийстве Спэнджен Макларен заявил, что уверен в невиновности Вишеса, а также высказал предположение, что зарезал подружку музыканта кто-то из тех неизвестных, кто побывал в номере «Chelsea» в ночь с 11-го на 12-ое октября. Сам же Сид ничего не помнил о тех днях, однако, свое обвинение в убийстве также отрицал. В итоге Мальком, позабыв о недавней вражде со своим некогда подопечным, внес залог в размере 30000 долларов, подняв для этого все свои связи; и Сида, просидевшего в тюрьме около трех месяцев, выпустили. Выпустили, тем самым подписав ему смертный приговор.
Если произошедшее убийство в номере отеля было с течением времени более-менее обьяснено как пьяная выходка одного из гостей Вишеса, то то, что произошло 2-го февраля 1979 года в снимаемой Мишель Робинсон нью-йоркской квартире, наверное, навсегда останется тайной. Старая подружка Сида, Мишель, нашла своего только-только вышедшего на свободу любовника рано утром голым на полу своей спальни. Жившая неподалеку мать Вишеса по какому-то наитию решила навестить своего сына, понимая, что вечеринка по случаю освобождения Вишеса обещала быть бурной. Увидев пребывавшую в истерике Робинсон, которая держала на руках голову Сида и пыталась его пробудить, мать вызвала полицию и скорую помощь, паралельно стараясь убедить себя в том, что это просто очередная незначительная «передоза», и сейчас ее мальчику нужен просто крепкий чай. Но холодный, с темными кругами вокруг закатившихся глаз, с взбугрившимися веревками вен на шее, Сид уже не нуждался ни в чей помощи. Приехавшие санитары констатировали смерть от передозировки героина, и жалкое, худое, в шрамах от бутылок, бритв и ножей, тело панк-ленгенды погрузили в машину, в которой Бэверли Ричи отплакивала всю дорогу в морг смерть своего сына.
Много есть версий относительно смерти Вишеса. И что героин ему специально подсунули испорченный, и что кололся не он сам, а ему кололи заведомо большую, чем надо, дозу... есть догадка, что Вишес сделал это специально, не выдержав той мысли, что в конечном итоге он все равно бы вернулся в тюрьму. Но Мишель Робинсон на допросах утверждала, что в тот последний вечер ее приятель был весел, шутил и резвился, как ребенок. Что она пошла спать, а Сид остался со своими знакомыми музыкантами, которые, в свою очередь, покинули Вишеса под утро. Что произошло дальше, не знает никто. Бывшие в квартире люди в один голос утверждали, что при них никто не кололся, и это подтвердила экспертиза. То же предположение, что мать Сида была в квартире и дала своему сыну героин (как делала это раньше), так и не подтвердилось. Недавно в прессе просочились слухи, что в джинсах Сида была найдена предсмертная записка, в которой он писал о намерении совершить самоубийство... Так или иначе, Сид умер, уйдя в вечность таким же странным и непонятным образом, как и жил в этом мире. Вишес навсегда остался юношей, не успевшим очень многого, а может, и всего. Мечта стать всемирно известным панк-рокером превратилась в кошмар, модное увлечения героином превратилось в зависимость, единственная и по-настоящему правдивая любовь закончилось убийством... Впереди было только 20 лет тюрьмы, или, если повезет, свободная жизнь.. но жизнь ли?.. Что ждало этого талантливого, но испорченного своей матерью парня, который всецело принадлежал не самому себе, а тем, у кого были деньги и власть? Ни-че-го. Рано или поздно, Сид Вишес, бас-гитарист одной из самых значимых и противоречивых групп мира, и неудавшийся соло-исполнитель добровольно бы перешегнул рубеж, разделяющий жизнь и смерть... Таких людей, как он, судьба не жалует снисхождением.
P.S. В следующей главе речь пойдет о Курте Кобэйне, о человеке, ставшем, помимо своей воли, рупором «потерянного поколения 90-х».